Долгое
время психологи всего мира главное внимание уделяли изучению негативных
чувств и эмоций. Но с недавних пор они заинтересовались и позитивными
ощущениями. Эта новая тенденция наглядно проявилась на прошедшем на
минувшей неделе в Берлине 29-м Международном конгрессе психологов. В
нём приняли участие более 9-ти тысяч учёных, и многие из них посвятили
свои доклады и сообщения изучению позитивных эмоций. Этот интерес
неслучаен: ведь счастливые люди болеют меньше, живут дольше и чаще
добиваются успеха. Правда, здесь трудно однозначно сказать, что
первично, а что вторично. Может быть, здоровье и успех – не следствие
счастья, а его причина? Так или иначе, учёные всё чаще обращаются к
этой теме. В частности, профессор психологии Михаэль Айд (Michael Eid)
из Свободного университета в Берлине вместе с группой своих коллег
провёл исследование на 3-х сотнях добровольцев, отобранных по
случайному принципу. Учёные звонили испытуемым на мобильный телефон с
неравномерными интервалами и подробно расспрашивали их об их
самочувствии, самоощущении и эмоциях. Руководитель проекта поясняет:
Это
делается по 7-8 раз в день на протяжении 2-х недель, тогда вы можете не
только определить среднестатистическое самочувствие, свойственное
данному индивидууму, но и отследить колебания его настроения. Более
того, с помощью определённых математических методов, которые мы отчасти
сами же и разработали, можно проанализировать как внешние ситуативные
влияния на эмоциональное состояние, так и управляемость этим состоянием
изнутри. То есть выявить индивидуумов, способных долго поддерживать в
себе позитивные эмоции и быстро преодолевать негативные.
Учёных
интересовало, какие факторы оказывают положительное, а какие –
отрицательное воздействие на субъективное самоощущение человека.
Насколько человек чувствует себя счастливым, в определённой степени
определяется наследственностью. До сих пор психологи исходили из того,
что каждому индивидууму присуще некоторое свойственное ему от природы
настроение, к которому он всегда возвращается после не слишком
продолжительных отклонений в ту или иную сторону. Однако результаты
новых исследований поставили под сомнение эту концепцию. Оказалось, что
ощущение счастью и благополучия, вызванное какими-то особенно
радостными событиями, действительно довольно быстро сменяется обычным
для данного человека настроением. Иначе обстоит дело, если речь идёт о
событиях, надолго снижающих качество жизни индивидуума. Майке Луман
(Maike Luhmann), коллега профессора Михаэля Айда, говорит:
Если
кто-то становится инвалидом, то первая, самая непосредственная реакция
на это событие, естественно, негативная, и настроение резко ухудшается.
Но по прошествии нескольких лет настроение постепенно меняется к
лучшему. И это – несмотря на то, что объективно у этих людей, ставших
инвалидами, дела в среднем обстоят всё-таки хуже, чем у людей, не
имеющих инвалидности, и хуже, чем у них самих же до того, как они стали
инвалидами.
Это
обстоятельство и побудило берлинских учёных заняться исследованием
вопроса о том, как человек справляется с повторяющимися неприятностями.
Привыкает ли он к ним, если в промежутках дело снова налаживается? Нет,
как оказалось, всё наоборот. Особенно наглядно это проявилось в
ситуации многократно повторяющейся потери работы, если в промежутках
ненадолго удавалось найти временную работу. Майке Луман поясняет:
Это
означает, что при первой безработице ощущение благополучия резко
падает; если человек находит работу, это ощущение возвращается, но не
достигает прежнего уровня, то есть здесь имеет место долгосрочное
ухудшение настроения. Если затем человек опять теряет работу, его
самоощущение опять ухудшается, причём более значительно, чем в первый
раз, а если он потом снова находит себе рабочее место, настроение снова
поднимается, но опять не достигает предыдущего уровня. То же самое
повторяется и в третий раз. То есть ощущение благополучия перманентно
ослабевает: с каждым разом, теряя работу, человек чувствует себя всё
несчастнее.
Поскольку
подъём настроения, вызванный положительными переживаниями, в принципе
менее продолжителен, чем спад настроения из-за отрицательных
переживаний, человеку, чтобы сохранять эмоциональное равновесие, нужно
испытывать больше позитивных импульсов. Возможно, поэтому люди, часто
неосознанно, улучшают своё настроение за счёт обмена положительными
эмоциями в рамках социальных контактов. Примером может послужить
чувство благодарности. Профессор Айд говорит:
Благодарность
– это эмоция, которая в Америке издавна привлекает повышенное внимание
исследователей. Оказалось, что культивировать чувство благодарности –
это чрезвычайно эффективная стратегия, позволяющая не только
долгосрочно поддерживать чувство внутреннего удовлетворения, но и
делать ощущение благополучия более интенсивным.
Причём
не только собственное, но и того индивидуума, к которому вы испытываете
благодарность. Эмоциональное удовлетворение имеет очень большое
значение. Недаром в США политики и психологи вполне серьёзно обсуждают
вопрос, не пора ли в традиционные отчёты о положении нации ввести новые
индикаторы, отражающие степень общей удовлетворённости населения
жизнью. Возможно, этот показатель окажется более важным, чем статистика
изменения валового внутреннего продукта.
А
теперь пора вспомнить о том, что чувства и эмоции – не более чем химия.
Вернее, биохимия. В частности, в формировании ощущения эйфории,
экстаза, восторга, ликования ключевую роль играет биологически активное
вещество серотонин – недаром его часто называют «гормоном счастья».
Впрочем, серотонин играет не менее важную роль и в огромном множестве
других протекающих в организме физиологических процессов: он выполняет
функцию нейромедиатора, обеспечивая передачу нервных импульсов,
регулирует работу гипофиза, активно участвует в процессе свёртывания
крови, а также в течении аллергических и воспалительных реакций,
поддерживает процесс пищеварения, контролирует кровяное давление.
Однако недавно швейцарские исследователи обнаружили ещё одно свойство
серотонина – и свойство это, следует признать, как-то плохо вяжется с
представлениями о гормоне счастья. Группа учёных клиники висцеральной и
трансплантационной хирургии при университетском госпитале Цюриха под
руководством профессора Пьер-Алена Клавьена (Pierre-Alain Clavien) и
доктора Антонио Ночито (Antonio Nocito) пришла к заключению, что
серотонин, судя по всему, повышает риск развития рака толстой кишки –
одной из самых злокачественных форм рака в промышленно развитых
странах. Собственно, такое подозрение высказывалось и раньше, но
по-настоящему научное систематическое исследование этого вопроса
впервые было проведено только сейчас. Впрочем, Рольф Граф (Rolf Graf),
один из учёных цюрихской группы, отмечает:
С
другой стороны, ряд клинических испытаний указывают на то, что у
пациентов, принимающих антидепрессанты, заболеваемость раком толстой
кишки несколько ниже среднестатистической. Кроме того, известно, что
серотонин может активизировать процессы деления клеток.
А
они напрямую связаны с процессом образования опухолей. Как и любой
гормон, серотонин выделяется в кровь. Особенно высока его концентрация
в тромбоцитах, или так называемых кровяных пластинках. Это самые мелкие
клетки крови, представляющие собой окружённые мембраной и лишённые ядра
уплощённые фрагменты цитоплазмы мегакариоцитов – этих огромных клеток
костного мозга. Поэтому цюрихские исследователи поставили серию
экспериментов на мышах, болеющих раком толстой кишки: что произойдёт,
если в их тромбоцитах практически совсем не будет серотонина. Для этого
швейцарские учёные воспользовались так называемыми нокаутными мышами,
то есть животными, у которых инактивирован ген, отвечающий за синтез
белка – предшественника серотонина. И оказалось, что у этих животных,
испытывающих острый дефицит серотонина, развитие раковой опухоли и её
метастазирование действительно протекает несколько иначе, – говорит
Рольф Граф:
Эти
метастазы, хоть и располагались точно так же, под кожей, росли гораздо
медленнее. Их хорошо видно снаружи, поэтому можно на глаз определять
размер вторичных опухолей. Подробный анализ полученных результатов
однозначно подтвердил, что метастазы у животных с дефицитом серотонина
были значительно меньшего размера, чем у животных контрольной группы.
Кроме того, и сама структура этих вторичных опухолей характеризовалась
рядом особенностей: в частности, мы обнаружили внутри некротические
участки, то есть отмершие клетки опухолевой ткани.
Но
стоило исследователям восстановить синтез серотонина в организме
подопытных животных, как метастазы начинали расти быстрее. Дальнейшие
эксперименты были направлены на то, чтобы выяснить, почему серотонин
способствует развитию опухолей, каков механизм этого воздействия.
Учёные сосредоточили своё внимание на белке под названием ангиостатин.
Этот белок выделяется в кровь макрофагами – одной из разновидностей
клеток иммунной системы – и призван препятствовать прорастанию
кровеносных сосудов в ткани. Между тем, развитие раковой опухоли
обязательно сопровождается активным прорастанием в неё кровеносных
сосудов, этот процесс является непременным условием её роста, поскольку
только так может осуществляться её снабжение кислородом и питательными
веществами. Выделяемые опухолевыми клетками особые белки – так
называемые «ангиогенные факторы роста сосудов» – обеспечивают
формирование, рост и продвижение капилляров внутрь опухоли. И
серотонин, похоже, поддерживает это процесс, – говорит Рольф Граф:
Серотонин
блокирует синтез ангиостатина, и в результате кровеносные сосуды быстро
прорастают в опухолевую ткань. Если ангиостатина много, рост
кровеносного сосуда замедляется, если его мало, рост ускоряется. У
мышей, лишённых серотонина, содержание ангиостатина заметно выше,
соответственно, опухоль растёт медленнее.
Этот
результат, представляющий собой важный шаг на пути к пониманию
механизмов метастазирования, на первый взгляд, следует отнести к сфере
фундаментальных исследований. Однако он открывает и новые подходы к
разработке методов терапии раковых заболеваний – в первую очередь, рака
толстой кишки. Сегодняшнее стандартное лечение этой формы рака состоит
в хирургическом удалении опухолей и последующей химиотерапии. Шансы на
долгую жизнь у таких пациентов, к сожалению, невелики. Возможно,
однако, что их удастся повысить, если давать пациентам лекарственные
препараты, блокирующие выделение серотонина. Рольф Граф говорит:
Таких
медикаментов имеется уже очень много. Однако большинство этих
препаратов предназначены для терапии депрессий и наиболее эффективны в
области центральной нервной системы, а не в области внутренних органов
– желудка, кишечника и так далее. А делать выводы в отношении какой-то
одной болезни, опираясь на опыт лечения другой, конечно, нельзя, тут
надо действовать очень осторожно. Сейчас, собственно, следует изучить
вопрос, можно ли с помощью этих уже известных медикаментов так изменить
уровень серотонина, чтобы снизилась заболеваемость раком толстой кишки.
Выяснить это невозможно без масштабных клинических испытаний, а на
такие испытания уходят годы.
И
в заключение сегодняшнего выпуска радиожурнала я представлю вам
несколько экспонатов с прошедшей недавно в Фридрихсхафене европейской
ярмарки «OutDoor», что в переводе означает «Под открытым небом». Ясно,
что название это относится не к месту проведения ярмарки – она
проходила всё же под крышей, в 10-ти павильонах местного выставочного
центра, – а к её тематике: одежда, обувь и снаряжение для любителей
туризма, альпинизма, скалолазания, сплава по реке на байдарках и так
далее. Поскольку никто из спортсменов и туристов не любит ни мокнуть,
ни мёрзнуть, ни потеть, лёгкой промышленности приходится использовать в
производстве самые современные высокие технологии. Расположенная в
городке Саутэнд-он-Си британская фирма, которая так и называется
«Hi-Tec», представила на ярмарке устройство для специальной обработки
обуви. Хуберт Шмитт (Hubert Schmitt), представитель компании в
Германии, поясняет:
Оно
выглядит немножко загадочно, напоминает духовку или микроволновую печь,
но на самом деле это ни то и ни другое, а вакуумно-плазменная камера.
Из неё откачивается воздух и одновременно в неё подаётся ионизированный
газ.
Хуберт Шмитт открывает дверцу камеры и вынимает оттуда пару горных ботинок:
Вы
помещаете в камеру пару обуви с тем, чтобы после обработки она стала
водоотталкивающей, сохранив высокую воздухопроницаемость.
То есть речь идёт о дополнительной обработке самой обычной серийной обуви, – говорит Хуберт Шмитт:
Это
биохимический процесс, сложная нанотехнология на основе плазмы. Это не
покрытие и не пропитка. Здесь происходит изменение молекулярной
структуры материала, из которого изготовлена обувь, так что каждое
волокно обретает полимерную оболочку, которая и придаёт изделию
уникальные свойства.
Эта
технология – она именуется «Ion-Mask-Technology» – была разработана
британским оборонным ведомством для придания солдатским комбинезонам
противохимических защитных свойств. Теперь она находит применение и в
гражданской сфере. В технические детали Хуберт Шмитт вдаваться не стал,
но отметил, что обработке подлежит только новая, неношеная обувь:
Обувь
должна быть чистой, совершенно чистой, ни разу не надёванной, без
каких-либо следов пота, жиров и так далее. Любые посторонние частицы
нарушают технологию обработки.
В
соседнем павильоне расположен стенд американской компании «Сосоna» из
города Боулдера, штат Колорадо. Мы специализируемся на производстве
одежды из необычного материала, – говорит представитель фирмы в
Германии Филлипп Хогард (Phillipp Haugard):
Это
скорлупа кокосовых орехов, отход пищевой промышленности. Мы
вырабатываем из неё активированный уголь и методом полимеризации
получаем специальное волокно, а из него различные тканые и нетканые
материалы.
Особенность
волокна в том, что оно имеет сложную неровную поверхностную структуру,
обеспечивающую высокую площадь поверхности. Это означает, что испарение
жидкости – например, пота, – происходит гораздо интенсивнее, и одежда
из такого волокна сохнет быстрее:
На
50 процентов быстрее – то есть нашим изделиям, чтобы высохнуть,
достаточно половины того времени, которое требуется обычной одежде.
